Коронавирус: первые уроки для Украины

Ситуация с пандемией коронавируса выявляет те особенности общественного устройства, на которые не принято обращать внимания в повседневности. Из-за их неактуальности в это самое спокойное время. Или, что не редкость, из-за политико-идеологического неудобства для правящего класса.

Пандемия коронавируса становится по-настоящему глобальным опытом; то, что переживают люди в борьбе или при подготовке к борьбе с COVID-19, едва ли не более схоже между собой, чем последствия от глобальных экономических кризисов. Один из них, вполне вероятно, не за горами.

Тем не менее, в зависимости от государства и общества, сила тех или иных социальных последствий будет отличаться. Посмотрим же на первые уроки

Гражданское общее

Единственным способом предотвратить распространение пандемии общепризнанно является карантин. При этом конкретные карантинные мероприятия могут отличаться от государства к государству. В большинстве своем они так или иначе сводятся к ограничительным мерам по перемещению людей, а также прекращению работы предприятий и мест общественного пользования.

Но и ограничение перемещений может реализовываться по-разному. Основных задач, в общем, две. Во-первых, на начальном этапе власти многих государств пытались предотвратить попадание вируса в страну в принципе – посредством ограничения на въезд из-за границы. Во-вторых, когда вирус уже попадал в страну, предпринимаются меры по ограничению числа контактов с целью замедления темпов передачи болезни. Медленный рост числа заболевших позволяет исключать ситуации, когда на всех заболевших не хватает аппаратов искусственной вентиляции легких и даже больничных коек. Что, теоретически, позволяет выиграть время для разработки схем лечения.

Заблаговременное введение карантина – в условиях незначительного количества выявленных заболевших – можно лишь приветствовать. Однако в остальном к украинской власти у общества возникает немало вопросов. Основной – почему не было обеспечено проведение карантинных мероприятий, несмотря на массовое возвращение украинцев из-за рубежа, в т.ч. из стран с наибольшим количеством заболевших. И это на контрасте с украинцами, возвращавшимися из Китая. Сомнительной выглядела эффективность ограничительных мер по количеству перевозимых в общественном транспорте; закрытие рынков, находящихся на открытом воздухе, с одновременной работой супермаркетов.

Однако в целом государственная власть выдержала экзамен на признание со стороны населения и органов местного самоуправления. Местные власти по всей стране принимали схожие решения, что явно указывает на то, что они исходили из одного центра; и даже «строптивый» мэр Харькова Геннадий Кернес в конечном итоге стал действовать в общем русле.

Религиозные организации выдерживали предписания об избежании массового скопления людей, в большинстве городов страны перевозчики соблюдали норму «не более 10», а непродовольственные магазины и предприятия закрылись на карантин.

Однако подчинение – еще не значит доверие. Меры предосторожности, за нарушение которых не полагаются штрафные санкции, игнорировались массово. «Стихийные» массовые скопления людей в парках и магазинах никуда не делись, лишь меньшинство надевает защитные маски (которые как минимум способны уменьшить риск передачи вируса окружающим).

И здесь уже возникает вопрос доверия со стороны граждан к государству. Притом что (в отличие от того же Соединенного Королевства) власти Украины сразу заявили о серьезности угрозы, это не было воспринято всерьез значительным количеством украинцев. И многие продолжают не верить в сам факт существования COVID-19. Но дело даже не в том, верить или нет, – дело в том, что предпринять какие-то меры предосторожности не будет лишним в любом случае. Вполне вероятно, что в демонстративном пренебрежении ими сказывается недоверие к государству в целом.

Между тем карантинные меры – явление социальное. Государство должно определять курс и мобилизовывать/задействовать необходимые ресурсы. Однако многое будет зависеть именно от самоорганизации людей и доверия общества государству в целом. Проблемы, как оказалось, и с тем и с другим. Традиционные формы самоорганизации на основании многочисленных родственных и приятельских знакомств почти отошли в прошлое. В то же время на смену им не пришли новые формы взаимодействия, применимые для больших, но социально атомизированных городов.

А ведь успех борьбы с коронавирусом в Китае во многом поясняется именно наличием низовых массовых организаций самоуправления – городских и сельских комитетов населения. Их статус закреплен в конституции КНР и ряде законов. При этом интересно их положение в системе государственного управления: с одной стороны, они входят в вертикаль, с другой – их должностные лица избираются, а утверждение или отмена решений может производиться прямым участием всех членов организации. Именно такой их характер (а также неформальное сочетание доиндустриальных и современных форм социальных связей) обеспечил эффективное взаимодействие между властью и обществом.

Социальное и частное

Пока мы говорили о вызовах, стоящих перед обществом в целом. Однако при переходе к экономике мы неизбежно сталкиваемся с тем, что социально-экономическое расслоение проявило себя в самой резкой форме.

Оказалось, что у большинства украинских семей нет достаточных накоплений, чтобы прожить один–два месяца без заработной платы. Чаще всего от этого страдают работники малых предприятий, чьи владельцы чувствуют себя не намного лучше. Работа в крупной, желательно иностранной, компании дает надежду на компенсацию вынужденного «отпуска», а работа в тех бюджетных организациях, которых коснулся карантин (в первую очередь сферы образования), даже дает гарантии этого. Во всяком случае – пока. Однако значительная (если не большая) часть украинцев так или иначе занята неофициально: или вовсе без оформления, или оформлены как частные предприниматели, будучи фактически наемными работниками. И они никак не защищены от подобных чрезвычайных ситуаций.

Происходящее характерно для всех капиталистических государств. Однако разница – в запасе прочности. Богатые государства могут позволить себе даже прямую раздачу денег населению –  в бедных социально-экономические проблемы будут нарастать как снежный ком.

Вопрос, конечно, не только в возможностях, но и в подходах. Текущие события демонстрируют неэффективность подхода к «медицине как к бизнесу» для борьбы с пандемией. Однако лишь при условии, что спасение жизней ставится конечной целью.

Готовность развитых стран перейти на время пандемии к прямым выплатам населению может стать первым шагом на пути перехода к безусловному базовому доходу. Или же стартом к официальному признанию того, что современная экономика уже не требует вовлечения такого количества людей. Люди для экономики становятся «лишними». Однако официально признать это невозможно. Тем более – в условиях пандемии, активизирующей в массовом сознании ценность каждой жизни и ее достойных условий.
Кирилл РЫЖАНОВ