Ситуация с пандемией коронавируса выявляет те особенности общественного устройства, на которые не принято обращать внимания в повседневности. Из-за их неактуальности в это самое спокойное время. Или, что не редкость, из-за политико-идеологического неудобства для правящего класса.
Пандемия коронавируса становится по-настоящему глобальным опытом; то, что переживают люди в борьбе или при подготовке к борьбе с COVID-19, едва ли не более схоже между собой, чем последствия от глобальных экономических кризисов. Один из них, вполне вероятно, не за горами.
Тем не менее, в зависимости от государства и общества, сила тех или иных социальных последствий будет отличаться. Посмотрим же на первые уроки
Единственным способом предотвратить распространение пандемии общепризнанно является карантин. При этом конкретные карантинные мероприятия могут отличаться от государства к государству. В большинстве своем они так или иначе сводятся к ограничительным мерам по перемещению людей, а также прекращению работы предприятий и мест общественного пользования.
Но и ограничение перемещений может реализовываться по-разному. Основных задач, в общем, две. Во-первых, на начальном этапе власти многих государств пытались предотвратить попадание вируса в страну в принципе – посредством ограничения на въезд из-за границы. Во-вторых, когда вирус уже попадал в страну, предпринимаются меры по ограничению числа контактов с целью замедления темпов передачи болезни. Медленный рост числа заболевших позволяет исключать ситуации, когда на всех заболевших не хватает аппаратов искусственной вентиляции легких и даже больничных коек. Что, теоретически, позволяет выиграть время для разработки схем лечения.
Заблаговременное введение карантина – в условиях незначительного количества выявленных заболевших – можно лишь приветствовать. Однако в остальном к украинской власти у общества возникает немало вопросов. Основной – почему не было обеспечено проведение карантинных мероприятий, несмотря на массовое возвращение украинцев из-за рубежа, в т.ч. из стран с наибольшим количеством заболевших. И это на контрасте с украинцами, возвращавшимися из Китая. Сомнительной выглядела эффективность ограничительных мер по количеству перевозимых в общественном транспорте; закрытие рынков, находящихся на открытом воздухе, с одновременной работой супермаркетов.
Однако в целом государственная власть выдержала экзамен на признание со стороны населения и органов местного самоуправления. Местные власти по всей стране принимали схожие решения, что явно указывает на то, что они исходили из одного центра; и даже «строптивый» мэр Харькова Геннадий Кернес в конечном итоге стал действовать в общем русле.
Религиозные организации выдерживали предписания об избежании массового скопления людей, в большинстве городов страны перевозчики соблюдали норму «не более 10», а непродовольственные магазины и предприятия закрылись на карантин.
Однако подчинение – еще не значит доверие. Меры предосторожности, за нарушение которых не полагаются штрафные санкции, игнорировались массово. «Стихийные» массовые скопления людей в парках и магазинах никуда не делись, лишь меньшинство надевает защитные маски (которые как минимум способны уменьшить риск передачи вируса окружающим).
И здесь уже возникает вопрос доверия со стороны граждан к государству. Притом что (в отличие от того же Соединенного Королевства) власти Украины сразу заявили о серьезности угрозы, это не было воспринято всерьез значительным количеством украинцев. И многие продолжают не верить в сам факт существования COVID-19. Но дело даже не в том, верить или нет, – дело в том, что предпринять какие-то меры предосторожности не будет лишним в любом случае. Вполне вероятно, что в демонстративном пренебрежении ими сказывается недоверие к государству в целом.
Между тем карантинные меры – явление социальное. Государство должно определять курс и мобилизовывать/задействовать необходимые ресурсы. Однако многое будет зависеть именно от самоорганизации людей и доверия общества государству в целом. Проблемы, как оказалось, и с тем и с другим. Традиционные формы самоорганизации на основании многочисленных родственных и приятельских знакомств почти отошли в прошлое. В то же время на смену им не пришли новые формы взаимодействия, применимые для больших, но социально атомизированных городов.
А ведь успех борьбы с коронавирусом в Китае во многом поясняется именно наличием низовых массовых организаций самоуправления – городских и сельских комитетов населения. Их статус закреплен в конституции КНР и ряде законов. При этом интересно их положение в системе государственного управления: с одной стороны, они входят в вертикаль, с другой – их должностные лица избираются, а утверждение или отмена решений может производиться прямым участием всех членов организации. Именно такой их характер (а также неформальное сочетание доиндустриальных и современных форм социальных связей) обеспечил эффективное взаимодействие между властью и обществом.
Пока мы говорили о вызовах, стоящих перед обществом в целом. Однако при переходе к экономике мы неизбежно сталкиваемся с тем, что социально-экономическое расслоение проявило себя в самой резкой форме.
Оказалось, что у большинства украинских семей нет достаточных накоплений, чтобы прожить один–два месяца без заработной платы. Чаще всего от этого страдают работники малых предприятий, чьи владельцы чувствуют себя не намного лучше. Работа в крупной, желательно иностранной, компании дает надежду на компенсацию вынужденного «отпуска», а работа в тех бюджетных организациях, которых коснулся карантин (в первую очередь сферы образования), даже дает гарантии этого. Во всяком случае – пока. Однако значительная (если не большая) часть украинцев так или иначе занята неофициально: или вовсе без оформления, или оформлены как частные предприниматели, будучи фактически наемными работниками. И они никак не защищены от подобных чрезвычайных ситуаций.
Происходящее характерно для всех капиталистических государств. Однако разница – в запасе прочности. Богатые государства могут позволить себе даже прямую раздачу денег населению – в бедных социально-экономические проблемы будут нарастать как снежный ком.
Вопрос, конечно, не только в возможностях, но и в подходах. Текущие события демонстрируют неэффективность подхода к «медицине как к бизнесу» для борьбы с пандемией. Однако лишь при условии, что спасение жизней ставится конечной целью.
Готовность развитых стран перейти на время пандемии к прямым выплатам населению может стать первым шагом на пути перехода к безусловному базовому доходу. Или же стартом к официальному признанию того, что современная экономика уже не требует вовлечения такого количества людей. Люди для экономики становятся «лишними». Однако официально признать это невозможно. Тем более – в условиях пандемии, активизирующей в массовом сознании ценность каждой жизни и ее достойных условий.
Кирилл РЫЖАНОВ
Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции.
Европейские ценности в чем-то хороши, но какое отношение к их культивированию имеют те,...
На протяжении довольно длительного времени правящая элита вбивала в головы...
Украине предписана «безальтернативная» распродажа государственных активов за...
Кажется, что мир живет в состоянии взрыва сверхновой звезды -- так быстро меняется всё...
В последнее время набирает обороты распространение российскими СМИ и соцсетями...
Комментарии 0