Трагические кейсы захудалых треков

Коснуться этой неприятной темы побудила трагедия в Харькове, где от пожара в частном приюте погибло 15 людей.

В связи с указанным происшествием много говорят о существовании нелегальных домов престарелых, об отсутствии в стране надлежащей системы противопожарной защиты и т.п. Тем самым умышленно или по недомыслию переключают внимание на детали и уводят от первопричины.

Между тем произошедшая трагедия стала очередным проявлением сворачивания социальной функции государства и исчезновения самого государства в привычном для многих представлении, в понимании, заложенном в Конституции (которую, впрочем, и упоминать-то теперь неловко – будто, будучи взрослым, обращаться к доброму волшебнику).

И.о. мэра Харькова И. Терехов тотчас по происшествии дал комментарий с упором на незаконность «так называемого дома престарелых», в котором «не соблюдается ни одна норма». Он заявил, что «с владельцем этого заведения уже ведется следственная работа».

Ату его, владельца, и подобных ему нелегалов, – следует из комментариев этого и других должностных лиц, сливающихся в подобие хора.

Естественно, полиция по факту пожара открыла уголовное производство, президент поручил главе МВД взять расследование под личный контроль, правительство создало комиссию для расследования причин трагедии и решило проверить похожие заведения по всей Украине. Объявлен траур.

Как все это своевременно, как оригинально и свежо.

В связи с очередным приступом фальшивой казенной обеспокоенности следовало бы обратить внимание на некоторые аспекты.

Как видно, в Украине растет спрос на услуги по уходу за немощными, больными, словом, недееспособными людьми, которые не могут обойтись без посторонней помощи. Причем для нуждающихся в уходе лиц и их близких родственников эта потребность критическая (в отличие, например, от развлечений, без которых можно обойтись). Очевидно также, что государственная система гериатрических центров этот спрос в необходимой мере не удовлетворяет и в целом пребывает в упадке, как и многое другое, что неинтересно «реформаторам» и их кураторам. Соответствующую нишу занимают частные заведения – в той мере, в какой это выгодно, и поскольку от обеспечения указанных потребностей устраняется власть.

Значительное число этих заведений не легализируется или действует в ненастоящем статусе (как заведения сферы услуг, а не лечебно-профилактические) по понятным причинам, заключающимся, в частности, в нежелании включать в расходы коррупционную составляющую и невысокую рентабельность. Касательно рентабельности приводится цифра 20%. Может, она и преуменьшена, но в любом случае это не рентабельность наркобизнеса или «черного» риэлторства.

Можем предположить, что те, кто поместил в харьковский нелегальный приют своих родственников и платил немалые деньги, вероятно, не отказались бы от услуг легального государственного или коммунального заведения с приемлемыми условиями, в т.ч. с надежной противопожарной безопасностью, если бы у них был выбор. Но его у них, скорее всего, не было. Он мог бы быть при надлежащем выполнении властью социальной функции государства – той функции, которая во многом оправдывает существование самого государства, его руководства и множества чиновников. Именно здесь граждане наиболее остро нуждаются в государстве, но как раз тут его и обыщешься.

После многих лет «реформирования» (полиции, медицины и пр.) по рецептам международных кредиторов и «западных партнеров», сопровождавшегося лживыми реляциями и обещаниями, в связи с харьковской трагедией президент заявил о необходимости создания в Украине «рынка справедливых социальных услуг». По словам Зеленского, ввиду этого трагического кейса «надо сделать все… Мы же не знаем, сколько таких объектов в стране находится. Поэтому будут законодательные инициативы. Должна быть реформа».

Оказывается, на этом, как сейчас модно говорить, треке, конь не валялся.

Поэтому кому-то, может быть, другому, но не чиновникам обвинять собственников и персонал приютов в преступлениях, в том, что они ставят в опасное положение людей, которым больше некому помочь. Чиновники в этих преступлениях – как минимум сообщники, а вообще-то заслуживают куда более сурового наказания. В каждой такой трагедии есть конкретные виновники в лице «негодяев в кабинетах из кожи», которые, оказываясь в обстановке безнаказанности и круговой поруки перед мировоззренческим выбором – обустроить гериатрическое заведение на вверенной территории или поменять свой джип на более новый, – отдают предпочтение второму.

Было бы отчасти какой-то компенсацией, если бы власть, которая не помогает своим гражданам жить и развиваться, хотя бы помогала им благопристойно умирать и быть похороненными. Но и с этим не складывается.

Похоронное дело – отдельная тема. Здесь существует свой промысел, свои «похоронные мафии», выкачивающие из прибитых горем клиентов накопленные средства. И это воспринимается как должное. Уплата половины пенсии за простую деревянную коробку, обтянутую дешевой тканью, взятки и «решалова» за возможность похоронить без затягивания в несколько дней – все это в порядке вещей.

Кейсы на этих треках побуждают к неутешительным выводам, в частности в отношении властей. Поскольку не рассчитывать на государство, учиться обходиться без него становится, как теперь модно говорить, трендом.