...И тень России стояла за ними

24 августа нас поджидает серьезная опасность. Мы рискуем утонуть — утонуть в потоках пафоса, который польется изо всех возможных разновидностей массмедиа. В День Независимости будет много елейных рассказов о том, что четверть века назад Верховная Рада приняла историческое и судьбоносное решение, подарившее бывшей советской республике свободу. Однако многие ли знают, что на самом деле происходило в стенах парламента в конце лета 1991-го?

Сегодня в кулуарах ВР находится масштабное полотно под названием «Державотворення», написанное художником Алексеем Кулаковым. Картину представили публике к 10-летию независимости, и на ней изображен момент, когда в сессионном зале разворачивают сине-желтый флаг.

Поскольку размер творения Кулакова 2 х 5 м, то в нем нашлось место большому числу известных личностей. В центре — председатель республиканского Верховного Совета Леонид Кравчук и его первый зам Иван Плющ, а также Вячеслав Чорновил и другие народные депутаты. Над ними изображены Богородица, архистратиг Михаил, ангелы, а рядом — Михаил Грушевский, Тарас Шевченко, Леся Украинка, слепой кобзарь и безымянный казак.

Насколько картина отражает происходившее 24 августа 1991 г.? Какое влияние на работу Верховного Совета УССР оказывали высшие силы, сказать трудно. А вот что говорили, требовали и чего боялись депутаты, хорошо известно благодаря стенограммам того исторического заседания (полностью с ними можно ознакомиться на ресурсах http://rada.gov.ua/meeting/stenogr/show/4594.html и http://rada.gov.ua/meeting/stenogr/show/4595.html). С их помощью мы проследим за работой парламента в тот исторический день, но для начала — несколько слов о событиях, чаще всего именуемых коротким словом «путч».

А штурма все не было и не было

Утром 19 августа жители СССР узнали новое слово из четырех букв — ГКЧП. Расшифровывалось оно как Государственный комитет по чрезвычайному положению. В него входили руководители всех силовых ведомств, а главой ГКЧП был вице-президент Геннадий Янаев. В обращении к народу он объявил, что Михаил Горбачев не может по состоянию здоровья исполнять обязанности главы государства. Также Янаев сообщил, что в стране сроком на шесть месяцев вводится режим чрезвычайного положения.

Утром того же дня на улицах Москвы появились танки и другая бронетехника. Кошмар тех, кого тогда именовали «демократами», стал явью — вводом войск в столицу они пугали народ уже давно, и солдаты наконец пришли.

Страна была ошеломлена происходящим, но нашлось немало и тех, кто к ГКЧП относился благожелательно, поскольку «этот бардак уже всем надоел» (подобную фразу в то время произносили часто).

Однако «демократия» решила не сдаваться, и толпы противников ГКЧП стали стягиваться к Белому дому — зданию, в котором заседал Верховный Совет РСФСР. Все ожидали, что военные вот-вот начнут штурм. Ожидали 19-го, ожидали 20-го, ожидали 21-го... Атака на Белый дом не состоялась, а уже 21 августа войска начали постепенно покидать Москву. Затея с чрезвычайным положением провалилась.

В те дни обошлось без большой крови, но жертвы были — когда демонстранты попытались остановить колонну бронетехники, два человека были случайно застрелены, а один оказался под гусеницами БМП. Всем троим посмертно присвоили звания Героя Советского Союза и торжественно похоронили на Ваганьковском кладбище. Интересно, что следствие не нашло в действиях экипажа БМП признаков преступления, и через несколько месяцев уголовное дело закрыли.

Это краткое описание московских событий. Как обстояли дела на Украине? В УССР было относительно тихо. Руководство республики не поддержало ГКЧП, но и не осудило его действия. Леонид Кравчук, тогда председатель Верховного Совета УССР, выступал по телевидению и много говорил об урожае. «Демократические силы» Украины (пожалуй, наибольшую известность из них имел Народный рух), разумеется, отнеслись к ГКЧП отрицательно, о чем и объявили общественности.

Но многотысячных манифестаций, подобных тем, что имели место в Москве, в Киеве не было. Люди, конечно, собирались в центре столицы УССР, обсуждали, протестовали и боялись, что вот-вот и «партократы» (ругательное словечко той эпохи) бросят против них донецкий ОМОН. Забавно, но «Беркутом» из Донбасса (наследником ОМОНа) в 2004-м стращали уже участников «оранжевой революции».

Однако вернемся в 1991 г. В ночь с 21-го на 22 августа в Москву прибыл Михаил Горбачев. «Гэкачепистов» арестовали и отправили в тюрьму «Матросская тишина». А 24 августа Верховный Совет УССР собрался на внеочередное заседание. Началось оно в 10.00 по киевскому времени.

24 августа 1991-го, к президиуму множество вопросов // TSDKFFA.ARCHIVES.GOV.UA

Как вы смеете мне такое предлагать!

Интересно, что на работу в тот день вышли далеко не все народные избранники. Депутатский корпус тогда состоял из 450 человек, а в зале собрались только 363. У остальных, видимо, нашлись дела поважнее.

Поприветствовав нардепов, Леонид Кравчук предложил почтить минутой молчания троих погибших москвичей. После этого была еще одна минута молчания — в память о скоропостижно умершем депутате Богдане Котике.

Затем обсуждали повестку дня. После некоторых препирательств ее сформулировали так: «О политической обстановке на Украине и незамедлительных действиях Верховного Совета Украины по созданию условий неповторения впредь попыток военного переворота». После председателя спросили, почему он не представил нового депутата, находившегося в рядах днепропетровской делегации. Удивленный Кравчук даже не понял, о ком идет речь, но быстро выяснилось, что среди земляков находился председатель Днепропетровского облсовета.

А вскоре последовал выпад против спикера: поскольку тот не осудил ГКЧП, его требовали отстранить от проведения заседания. Нардепы (большинство из них тогда составляли коммунисты) данную инициативу не поддержали.

Следующим стало обсуждение... нет, не политической ситуации и судьбы Украины, а дела депутата Хмары. Напомним, в ноябре 1990-го во время празднования годовщины Октябрьской революции Степан Илькович оказался в подземном переходе под нынешним майданом Незалежности, где (по версии Хмары) дал укорот распоясавшемуся офицеру милиции или (по версии МВД) напал на сотрудника органов, отобрав у того рацию, удостоверение и пистолет. Через некоторое время депутата отдали под следствие, но «демократические силы» продолжали борьбу за его освобождение, о чем не преминули вспомнить в судьбоносный день 24 августа 1991 г. К слову, спустя несколько дней Хмару выпустили.

Далее следовало депутатское выступление, девизом которого было «равнение на Москву!». Депутат-«демократ» Червоний требовал не заслушивать отчеты первых лиц республики, поскольку это, мол, попытка заболтать и не дать возможность принять те же решения, что и в российском парламенте. Тем не менее Леонид Кравчук все же отчитался о своих действиях в дни путча.

Из слов председателя ВС СССР выходило, что он сразу осознал незаконность ГКЧП, стал звонить Горбачеву, но не дозвонился, потом совещался по телефону с Ельциным, а когда к Кравчуку явился агрессивно настроенный представитель «хунты» генерал Варенников, Леонид Макарович дал ему от ворот поворот: «Я підкреслив, що ми будемо і далі жити і діяти за своїми законами, Конституцією і від суверенітету не відступимося. Погроз же я як голова суверенної держави не сприймаю».

Почему же тогда Кравчук не предпринял действий, направленных против путча? В выступлении он объяснил, что не имел для этого правового механизма. Поэтому на будущее спикер предлагал создать Совет обороны, сформировать Национальную гвардию, решить вопрос подчинения воинских частей, департизировать КГБ и МВД республики.

Вспомнил Леонид Макарович и о новом союзном договоре, который должны были подписать 20 августа, но из-за путча этого не сделали. Председатель ВС УССР сказал: «...враховуючи докорінні зміни, що сталися зараз у країні, ми маємо також переглянути наші позиції відносно змісту Союзного договору. Україна може вступити лише в такий Союз, перебування в якому виключало б найменшу можливість зазіхань будь-кого на наш державний суверенітет».

Вместе с тем Кравчук призвал укреплять единство демократических сил всех республик СССР и назвал тех, кто погиб в Москве, лучшими сынами России, отдавшими свои жизни за идеалы свободы.

По окончании выступления спикера посыпались упреки в форме вопросов. Почему Кравчук публично не отмежевался от путчистов? Почему не арестовал генерала Варенникова? Почему не помог Ельцину в его борьбе с ГКЧП?

Вообще о России, ее президенте на заседании 24 августа говорилось очень много и исключительно в одобрительных тонах. Отсюда возникает вопрос: как все-таки возникла тема независимости Украины?

Исторические документы были опубликованы через три дня после принятия

Зачем азиату портфель?

Первым об этом вскользь сказал Леонид Кравчук в начале заседания: «Нас привела в цей зал засідань потреба об'єктивно розібратися і дати оцінку всьому, що відбулося, намітити першочергові кроки по виходу з кризи в інтересах демократії і правопорядку, зміцнення суверенітету України, перетворення її у справді незалежну суверенну державу».

А вот полной независимости громко и четко потребовал депутат Дмитро Павлычко. Кроме того, он заявил о необходимости переподчинить Верховной Раде все воинские формирования на территории Украины, а также провести полную департизацию всех госорганов республики.

Павлычко выступил, но его коллеги по ВС продолжили обсуждать другие вопросы: один возмущались, почему Горбачева из крымского плена освобождали россияне, а не украинцы; другие пытались найти сторонников ГКЧП в руководстве УССР; кто-то обвинял Кравчука в манипуляциях.

Были и обиды. Такие, например: «Безумовно, Єльцин — національний герой, перед ним можна преклонити коліна, Горбачов — національний герой, це так. Але мене обурило і образило те, що вже починається розподіл портфелів майбутнього Кабінету Міністрів Союзу. Перший портфель там було віддано росіянам, другий портфель — росіянам, третій портфель — представникам Азії. Чи потрібен буде нам такий Союз? I можливо, нам доцільно прийняти сьогодні акт про незалежність України і денонсувати договір 1922 року?..»

Следующим о независимости говорил Александр Мороз, в то время секретарь комиссии Верховного Совета по вопросам агропромышленного комплекса и глава «Группы 239», в которую объединились депутаты-коммунисты. Мороз подтверждал, что курс на независимость является неизменным, но вместе с тем рассуждал и о новом союзном договоре. В первую очередь он призывал заниматься экономикой и не устраивать «охоту на ведьм» — т. е. расправу над своими политическими противниками.

После Мороза на трибуну поднялся Игорь Юхновский — глава Народной рады, в которой были собраны все «демократические» депутаты. Юхновский предлагал немедленно провозгласить Украину полностью независимой, а также хвалил Ельцина и Россию:

«Раніше нас лякали воєнним станом. Ось він вже був, і переворот був. Тепер нас лякають Єльциним. Він, мовляв, стане царем і поглине нас. То що ж суттєвого дала Росії перемога Єльцина? Його рішучі кроки в Прибалтиці, його чесна позиція проти державного перевороту, перемога, яка оточила його молодими, здібними, порядними помічниками. Вона створила нову Росію. Росію, яка з імперії стає цивілізованою нацією. В душі росіянина пробудилось святе почуття національної свідомості й гідності. Почуття, яке веде до самопожертви й самодисципліни. Таке ж має статись в Україні, і воно неодмінно станеться».

Выступление Юхновского закончилось аплодисментами, но довольны остались не все: глава Днепропетровского горсовета Валерий Пустовойтенко заявил, что его оскорбили словами о поддержке ГКЧП властями города на Днепре. Юхновский слегка повинился и попросил прощения. На том утреннее заседание и завершилось.

Независимость провозглашена, народ у Верховного Совета ликует // PHOTODOM.COM

Прекратить эквилибристику

Вечернее заседание Верховного Совета началось в 15.00, и оно было практически полностью посвящено акту о независимости. Здесь бросается в глаза расхождение во мнениях между депутатами, представлявшими южные области УССР и Крым, и «демократами». Первые настойчиво предлагали столь серьезный вопрос вынести на всенародный референдум. Вторые ни о чем подобном и слышать не хотели. Иван Заяц даже потребовал прекратить «всякую эквилибристику».

Как мы знаем, референдум все-таки провели, но только в декабре 1991 г. По сути народ был поставлен перед фактом, поскольку к тому времени Украина уже провозгласила независимость, а Леонид Кравчук подписал знаменитые Беловежские соглашения.

За принятие акта о независимости от 24 августа 1991 г. проголосовали 346 депутатов из 347. Стоит отметить, что в вечернем заседании участвовало еще меньше народных избранников, чем в утреннем.

Начинался акт странно и нелогично: «Виходячи із смертельної небезпеки, яка нависла була над Україною в зв'язку з державним переворотом в СРСР 19 серпня 1991 року...» К тому времени все члены ГКЧП, за исключением застрелившегося Бориса Пуго, сидели в «Матросской тишине», и довольно трудно вообразить, какую угрозу для УССР они могли представлять. Т. н. реакционные силы тоже переживали не лучшие времена. Поэтому непонятно, кого и почему боялись депутаты Верховного Совета.

После голосования член комиссии по вопросам здравоохранения Валерий Ивасюк обратился к парламенту: «Шановна суверенна Верховна Радо! Шановний голово! Шановні бандерівці! Чому бандерівці? Бо ще півроку тому в цьому залі тих, хто закликав до незалежної України, називали бандерівцями...»

Как видим, в вопросе независимости в ВС наблюдался определенный консенсус. Также без особых противоречий депутаты приняли решение о переводе всех воинских формирований под юрисдикцию Украины. А вот из-за департизации и декоммунизации развернулась жестокая битва. 24 августа парламент соответствующее постановление не принял (КПУ запретили только через шесть дней), и депутат Лариса Скорик эмоционально заявила: «Зараз, шановні панове комуністи, ви показуєте, що ви навіть не хочете подивитись правді в очі і проголосувати за департизацію усіх державних установ. Це означає, що ви хочете надалі зберегти комуністичний лад, комуністичний режим на Україні, назвавши її облудно самостійною і незалежною».

Еще одним историческим деянием нардепов стало внесение в сессионный зал сине-желтого флага (этот момент и отображен на упомянутой картине Кулакова). Из года в год нам рассказывают, что предложение по флагу сделал Вячеслав Чорновил. А вот и нет! Первым его высказал Роман Лубкивский: инициатива водрузить флаг над куполом ВС принадлежала именно ему. Чорновил же предложил внести не просто флаг, а то полотнище, с которым представители Украины стояли у Белого дома в Москве. Возражений это не вызвало.

Также без проблем был одобрен документ, о котором нам почему-то не рассказывают в дни государственных праздников. Приведем его полностью.

«Обращение Верховного Совета Украины к Верховному Совету и Президенту РСФСР.

Сегодня, 24 августа 1991 года, Верховный Совет Украины торжественно принял Акт о провозглашении Украины независимым, самостоятельным демократическим государством.

Акт вступил в законную силу с момента его одобрения Верховным Советом Украины.

В этот судьбоносный для наших народов и государств день мы обращаемся к Верховному Совету РСФСР и Президенту РСФСР Борису Николаевичу Ельцину со словами искренней признательности за их героические действия по защите свободы и демократии во время путча 19—21 августа 1991 года.

Обращаемся с выражением твердой уверенности, что вековые традиции взаимоподдержки прогрессивных сил Украины и России будут и далее укрепляться, гарантируя политическое, экономическое, научное и культурное сотрудничество наших братских народов. Подтверждаем свои обязательства — неуклонно соблюдать все положения Договора об основах межгосударственных отношений Украины и РСФСР, развивать взаимовыгодные связи на благо наших народов. За вашу и нашу свободу!».

Обращение к российским коллегам встретили аплодисментами. Затем Роман Лубкивский стал требовать создать комиссию по расследованию действий тех, кто сотрудничал с ГКЧП, а также настаивал на рассмотрении вопроса с депутатом Хмарой. Но Леонид Кравчук коротко объяснил, почему этого сделать нельзя, и пожелал всем творческих успехов. Чрезвычайная сессия Верховного Совета УССР завершилась. Украина вступила в новую эпоху.